Андрей Земсков:
Роза ветровНе суди, не ряди в свой обряд, мой языческий ветер.
Не скули над душой, сделай милость, бездарный пророк.
У небесного снайпера я так давно на примете,
Что при случае он не замедлит нажать на курок.
И я лягу, как все, кто так метко отмечены свыше,
На границе времён облетевшую розой ветров.
В этом мире никто наших песен, конечно, не слышит:
Кто-то здорово болен, а кто-то уж больно здоров.
Я попал в переплёт словаря запредельных наречий,
Я пою для данайцев, несущих астральную снедь.
Изменяется всё, лишь нельзя изменить место встречи
С неизбежным прозрением, название которому - "смерть".
Строгий снайпер откроет обратную сторону света
И охотничий сокол вернётся к нему на плечо.
Моя кровь есть во всём, что когда-либо мной было спето,
И не стоит искать в этих песнях чего-то ещё.
Так не суди, не ряди в свой обряд, мой языческий ветер.
Время смотрит с холстов, говорит с уцелевших страниц,
А любовь бьётся в стёкла, подобно отчаянной ведьме
И пьёт горькую воду с усталых ликующих лиц.
А меня изнутри разрывает безвыходность песен
Раскалённою медью расколотых колоколов.
В тесноте - не в обиде, но мир до обидного тесен,
И магнетизмом Земли размагничена магия слов.
Мальчик со шпагойЛегион не сбивается с шага,
Строем двигаясь в небытиё.
Повзрослевший мальчишка со шпагой,
Ненадёжно оружие твоё.
Сопредельности солнечных граней
Разошлись на крутом вираже,
Подорожник, приложенный к ране,
Не спасает от смерти уже.
Брось клинок свой, покуда не поздно,
Никому не страшна его сталь.
Ты же видел, как в городе Грозном
Струи пламени рвали асфальт,
Как в Афгане, внезапной атакой,
Шурави выжгли мирный кишлаг.
Что ты скажешь, мальчишка со шпагой,
Генералам без чести и шпаг?
Он дрожит на ветру от озноба.
Да, оружие такое старо,
Но когда в мире властвует злоба,
Кто-то должен стоять за добро.
Пусть перо расплевалось с бумагой,
А театр перестроился в тир,
Кто-то с кистью, с гитарой, со шпагой,
Всё же должен спасать этот мир.
СамолётикО судьбе земной
Сам себе молчок,
Листик в клетку, пара фраз и точка,
Самолётик мой,
Как большой сверчок,
Прыгнул в небо и растаял тотчас.
Оглянулся я,
А за мною след,
Как коса песчаная, белеет.
Заглянул в себя -
Там темно от бед,
Но теперь уж точно посветлеет.
Ведь не зря у старого ангара
Сквозь бетон пробился подорожник.
Не врала дворовая гитара,
Что возможно то, что невозможно.
Это значит, если разобраться,
Всё, что прожил я, уже неважно.
Я мальчишка, мне всего двенадцать,
Так лети, мой самолёт бумажный!
Только там, внизу,
Каждый день война.
Этот мир ей так легко разрушить.
Как неправый суд,
За стеной стена
И горят фонарики, как души.
Разошлись пути
Тех, кому домой,
Тех, кого свобода больше любит,
Только ты лети,
Самолётик мой,
Белый голубь с искоркою в клюве.
Пусть от гари чёрного пожара
Ветерок твои спасает крылья.
Приземлись у старого ангара
На траву, уставшую от пыли.
Там вдали, за ржавым буреломом,
За рекой, за солнечною гранью,
Трубачи на башне так знакомо
И светло зарю тебе играют.