I'll rise and guess where I will go
Ажурный ангел на верёвочке,
Блестящий шарик на верёвочке,
И сам как будто на верёвочке
Летишь, за шиворот подвешенный.
А рядом музыка неслышная,
А рядом дворники китайские
Наш русский снег скребут лопатами,
Простыми русскими лопатами.
А сверху, снизу, сзади, спереди
часы настенные, настольные,
И тоже, в сущности, китайские, –
То совпадают, то расходятся
В своих отсчётах настоящего,
В своих расчётах настающего,
В своих подсчётах уходящего
И пропадающего времени.
Но сколько провисишь за шиворот?
И сколько пролетишь за шиворот
Задорной ёлочной игрушкою,
Китайским ёлочным фонариком?
Сто тысяч ли – пока летается,
Сто тысяч ли – пока допишется
Вот эта музыка неслышная,
Простая музыка для пения.
Сто тысяч ли – пока летается,
Блестящий шарик на верёвочке,
И сам как будто на верёвочке
Летишь, за шиворот подвешенный.
А рядом музыка неслышная,
А рядом дворники китайские
Наш русский снег скребут лопатами,
Простыми русскими лопатами.
А сверху, снизу, сзади, спереди
часы настенные, настольные,
И тоже, в сущности, китайские, –
То совпадают, то расходятся
В своих отсчётах настоящего,
В своих расчётах настающего,
В своих подсчётах уходящего
И пропадающего времени.
Но сколько провисишь за шиворот?
И сколько пролетишь за шиворот
Задорной ёлочной игрушкою,
Китайским ёлочным фонариком?
Сто тысяч ли – пока летается,
Сто тысяч ли – пока допишется
Вот эта музыка неслышная,
Простая музыка для пения.
Сто тысяч ли – пока летается,
Сто тысяч ли – пока допишется,
Пока летится и вдыхается,
Пока часы не остановятся...